— И не воспитывайте меня анархистом, — анархизм воспитывается именно
бессилием власти, да-с! Только гимназисты верят, что воспитывают — идеи. Чепуха! Церковь две тысячи лет внушает: «возлюбите друг друга», «да единомыслием исповемы» — как там она поет? Черта два — единомыслие, когда у меня дом — в один этаж, а у соседа — в три! — неожиданно закончил он.
Неточные совпадения
— Все ждут: будет революция. Не могу понять — что же это будет? Наш полковой священник говорит, что революция — от
бессилия жить, а
бессилие — от безбожия. Он очень строгой жизни и постригается в монахи. Мир во
власти дьявола, говорит он.
Эти мысли вызывали у Самгина все более жуткое сознание
бессилия государственной
власти и тягостное ощущение личной беззащитности.
Но в католичестве есть и другая сторона, сторона могучей воли и
власти, руководящая безволием и
бессилием.
Нельзя ответственность за страдание и зло возлагать на других, на внешние силы, на
власть, на социальные неравенства, на те или иные классы: ответственны мы сами, как свободные сыны; наша греховность и наше творческое
бессилие порождают дурную
власть и социальные несправедливости, и ничто не улучшается от одной внешней перемены
власти и условий жизни.
И народ тоже ведь очень хорошо видит и понимает это
бессилие, он начнет завтра же презирать ту
власть, которая сегодня не может и не умеет помочь народу.
Он воспользовался
бессилием либерально-демократической
власти, негодностью ее символики для скрепления взбунтовавшейся массы.
Жажда подчинения этого человека, готового выскользнуть из-под ее
власти, сделалась уже вопросом ненасытного самолюбия и себялюбия Ирены. Почти
бессилие чар ее красоты над ползавшим еще недавно у ее ног в припадках страсти Виктором Павловичем выводило ее из себя. В сущности она теперь даже не любила его, она его ненавидела, и знай она, что разлука с ней принесет ему хотя малейшую боль, она не задумалась бы прогнать его.
Русская социалистическая интеллигенция у
власти есть явление трагикомического
бессилия.
Катастрофа эта не есть изменение форм государства, не есть создание новой
власти организованными силами, она есть упразднение государства,
бессилие организовать какую бы то ни было государственную
власть.
Для выхода же из трагического
бессилия необходим внутренний психический сдвиг, необходима иная духовная атмосфера
власти, более свободная, более правдолюбивая, воодушевленная не корыстными, классовыми и слишком человеческими идеями, а объективными национальными и государственными идеями, не зависящими от человеческого произвола.
Совершенно бесспорно, что «буржуазность» есть состояние духа человеческого, а не социально-классовое положение человека, — она определяется отношением духа к материальной жизни, несвободой духа и
бессилием духа преодолеть
власть материи, а не самой материальной жизнью.